Почему я уехала из Луганска
Жизнь нашего колумниста с самого раннего детства тесно переплетена с Украиной
Родилась я в Луганске. Зарегистрировали меня родители в Ростове. Детство я провела у бабушки в Луганске. В школу пошла в Ростове. В университете училась в Луганске. Работала в Ростове. Замуж вышла в Луганске. И такие горки всю жизнь. Так что мне сложно решить, какая страна для меня роднее….
Последние 10 лет я провела в Украине. Тут мой дом, школа моего ребенка, мои друзья, близкие…. Сейчас вокруг моего дома и школы взрываются снаряды, большая часть друзей и близких разъехалась в разные стороны, а те единицы, кто остался, сидят без света в подвалах.
Моя семья уехала из города последней, из всех наших знакомых. Мы стоически оставались в своем доме, выслушивая монологи друзей, что «пора валить оттуда». Для меня страшнее всего были не обстрелы и налеты вражеской авиации, а долгие разговоры звонивших из других городов и стран друзей-знакомых. Они, находящиеся далеко, знали лучше меня, что происходит в городе и каждый считал своим долгом рассказать, что мне делать и как жить дальше. Что я только не слушала, мне даже присылали фото соседней многоэтажки с выбитыми окнами (тогда еще не начали уничтожать центр города) – а я смотрела в окно и видела невредимый дом. На выходе из магазина у меня обычно звонил телефон и друзья, уехавшие в Киев, рассказывали, что в Луганске закрыты все магазины и нет продуктов. На самом же деле, до последнего времени было почти все, проблемы были только с сигаретами, но я сторонница здорового образа жизни и меня это не коснулось. К середине июля список тех, с кем я общалась сократился до минимума. Спасибо производителям телефона за функцию блокировки абонентов. Эта функция сохранила мне много нервных клеток.
18 июля я поехала в магазин за продуктами и увидела то, что меня потрясло. Минут за 30 до моего приезда снаряды попали в соседнюю с краеведческим музеем пятиэтажку. Пострадавших уже увезли, МЧСники еще не приехали, и все трамвайное полотно было усеяно вещами и строительным мусором. Я вышла из машины и подошла поближе. Снаряды подбирались все ближе и ближе к центру города и моему дому. Мимо ехали машины, старательно объезжая раскиданные вещи. Я начала убирать с проезжей куски вырванных с балкона металлических перил и обломки каких-то железных конструкций…
Потом позвонил одноклассник и рассказал, что, по всей видимости, в дом моей подруги попали снаряды. Подруга с детьми и внуками была в Крыму, но дома оставались ее муж и мама. Я позвонила ей и аккуратно спросила, как дела. У нее был тихий и очень спокойный голос. Мне показалось, что все хорошо. Но на самом деле она уже выплакалась и успокоилась….. Ночью в ее дом попали три снаряда. Один разорвался на втором этаже, а два, неразорвавшись, застряли в стенах. Мужу и маме повезло – они спали на первом этаже. Еще в начале войны они так радовались, что живут в тихом далеком от центра районе. Близость к аэропорту тогда не напрягала. А сейчас весь район Видный оказался под обстрелом, дома разрушены. В доме моей подруги до сих пор находятся два неразорвавшихся. Потому как очень много заявок на разминирование…… Муж и мама спят в подвале. Кажется, они 350 в очереди...
А потом были восемь погибших на пешеходном переходе….. Это страшно…. Оторванная голова у мужчины... Посеченный осколками труп молодой девушки... Закопченные трупы матери и дочери, они так и лежали рядышком...
Вечером этого же дня брошенная уехавшими раньше беженцами собака принесла оторванную человеческую руку во двор соседней многоэтажки….
Все эти месяцы я держала себя в руках. Но тут мне стало очень страшно. До последнего мы уговаривали себя, что Луганск – областной центр, с ним не поступят, как со Славянском. Но глядя на эти трупы, я поняла, что у украинских политиков нет тормозов – они не остановятся ни перед чем! Им плевать на нас, на наших детей, на наш город. И я заплакала… Я плакала несколько часов, а потом вдруг стала спокойной, как и моя подруга с разрушенным домом.
В субботу у нас должен был быть праздник – годовщина свадьбы. Еще несколько месяцев назад я думала, что этот день мы проведем с друзьями. Будет весело, будет вкусная еда и будут подарки. И может быть — будет фейерверк.
Наших друзей в городе почти не осталось, рестораны закрыты, желания готовить нет совсем. Салюты я теперь просто ненавижу.
И вместо праздника я начала собирать вещи. Как можно вместить в одну машину прожитые 10 лет? Что взять, а что бросить? На стенах - фотографии дочери и ее медали – берем. В другой - довоенной - жизни у нас был спортивный зал, был замечательный тренер и были юные спортсменки. Зал пока цел, но нет никого – уехали все, кроме нас…
В комнате стоят мои любимые цветы – бугенвиллию я выкопала в Турции и вырастила в огромное цветущее дерево – не берем. Я лишь срезала мандарины с дерева. Может, без них ему будет полегче и оно меня дождется…
Мы уложили вещи по бокам заднего сидения машины и усадили дочь посередине, чтобы хоть как-то уберечь ее от пуль и осколков. Я разрешила ей взять из дома все, что она хочет. Если мне, взрослому человеку, тяжело расставаться со своим домом и любимыми вещами, то каково ребенку?!
Мы не ехали – мы летели. Впереди мчался таксист Андрей. В этот день он в третий раз ехал на Изварино. Он не тормозил на красный, не сбрасывал скорость перед пешеходными переходами, потому что город был пуст – ни людей, ни машин. Я давно не была в районе автовокзала. Туда и приближаться было опасно – нацгвардия уничтожала все вокруг. Разбитые фасады домов, воронки от снарядов. Муж лавировал между оборванными проводами. Дочь затихла на заднем сиденье...
На Изварино была огромная очередь. Народ с изумлением смотрел, как мы скрутили украинские номера и прикрутили российские. Как только армия подошла к городу, муж, опасаясь за мою жизнь, снял номера РФ с моей машины. Меня бы и спрашивать не стали, а просто дали бы очередь по автомобилю. Через несколько дней меня остановил патруль ополченцев и поинтересовался, почему я без номеров. К слову сказать, на машинах без номеров ездят только защитники города. Увидев в багажнике мои номера, а потом и российский паспорт, они были сильно удивлены. Подумав, посоветовали прикрутить любые украинские номерные знаки, потому как без номеров диверсанты могут принять меня за сепаратистов и расстрелять!
Не знаю, о чем думали люди в очереди на въезд в Россию, когда наблюдали за сменой номеров и за тем, как из соседней машины выгружали свои фотоаппараты ребята с надписью PRESSA на бронежилетах… Моя семья уехала, а ребята остались работать.
Мы чудом успели. 19 июля был последний день, когда можно было относительно спокойно покинуть Луганск. С 20 июля начались массированные обстрелы уже и центра города, авианалеты…..
Только въехав в Донецк Ростовской области, мы смогли спокойно выдохнуть. Вокруг мирная жизнь, покой, красота, поля подсолнухов. По ним даже можно гулять, там нет, как у нас, мин и растяжек... Только посмотрев на ситуацию с мирной стороны границы, я смогла оценить, в каком кошмаре мы жили последние месяцы!
Бедная моя мама первую ночь спала спокойно и не смотрела новости – мы приехали и можно было перевести дыхание….
Вечером, возвращаясь со стоянки, мы вздрогнули – шум самолета. Окружающие не обратили на него никакого внимания. А мы – люди войны.
Дочь пугается звуков сирен скорой помощи. Там - в другой жизни - после взрывов мимо нашего дома летели машины скорой помощи, спасая раненых.
Вчера я приехала в салон красоты. Из Луганска давно уехали все мастера, и привести себя в порядок не было возможности.
Моя подружка Алена в Счастье первый раз в жизни сама подстригла своих детей и родителей. Соседи увидели через забор, что открылся новый «салон», и начали просить подстричь и их. Вечером Алена позвонила и сказала, что если мы выживем, она пойдет на курсы парикмахеров!
Так вот, хозяйка салона Оксана видела меня впервые, но была в курсе, откуда я приехала. Меня усадили в кресло, и я уткнулась в телефон, читая украинские новости, дочь моя крутилась рядом. Минут через пять открылась дверь и зашел муж Оксаны с тортом и пирожными. Он узнал, откуда мы приехали, и решил порадовать. Взрослый деловой мужчина сам заваривал нам чай! Это было так трогательно, слезы наворачивались на глаза.
Сегодня я ремонтировала машину. Когда я жила в России, всегда пользовалась услугами одной мастерской. В этот раз с меня отказались брать деньги. Я не произвожу впечатление несчастного человека, не жалуюсь окружающим, не рассказываю про военные ужасы. Но люди сами знают, откуда я вернулась и пытаются помочь, кто чем может.
Вот и сегодня Алексей отказался взять деньги за ремонт машины, сказал, что мне они еще пригодятся.
Там — за границей — киевское телевидение учило нас, что Россия - это враг. Хорош враг, если он кормит тебя бесплатно, бесплатно чинит машину и стрижет...
А украинские друзья бомбят украинские же дома, убивают мирных украинских жителей.
Теперь я знаю, кто настоящий друг, а кто настоящий враг...
ЕЩЕ КОЛОНКА АВТОРА
День рождения под аккомпанемент «Града»
Наш внештатный корреспондент в Луганске рассказывает, как с подругами пыталась устроить праздник детям во время войны
Дети в Луганске остались. Что бы ни рассказывали украинские каналы, но правду не утаишь – дети есть. И их много. Так же, как и родителей... И по ним стреляют из тяжелых орудий. (читайте далее)